Баллада о Первом Паладине

В ту пору свет далеких звезд был ярким, словно нынешние зори
Риэлон, славный паладин, пришел на остров из-за моря.

Его корабль был прекрасен в объятиях лучей заката
Величие и мощь сверкали и отражались в парусах,
А пенье рыцарского рога подобно громовым раскатам.
Он вызывал на поединок Зло, что поселилось в тамошних горах.

Оно держало населенье в рукавицах страха,
В обличье путника, уставшего с дороги
Просилось в дом, а оставляло горстки праха
Теперь всех с вилами встречали на пороге

Но мореход взывал к посланцу тени,
Без страха в рог трубил и вызывал на бой,
И тот пришел, призвав сильнейшее волненье,
И мрак, что укрывался под водой.

Поднялся вал, и, быстро рассекая воды,
Со стороны заката плыл морской дракон
Длинны и бесконечны были годы,
Он спал в кровати океанских дон.

Но пробил час, и, распахнувши очи,
Он в голове своей услышал властный зов,
И пробудил он мощь свою порочную,
Отправился в край буйных берегов.

Дракон восстал из штормового моря!
И крылами закрыл небесные светила,
Он - призванный нести людское горе,
На горе нам его природа породила.

Но паладин не устрашился древней силы,
Он снял с плеча тугой могучий лук,
И, зарядив стрелой, что гроты осветила,
Дал выстрел из благословленных рук.

Сия стрела, ведомая Афаром,
Сопровождаемая песнью тетивы,
Насквозь пробила сердце древней твари,
И сгинула во мраке глубины.

Предсмертный крик был зол и душу леденил,
Он раскатился эхом в мрачных гротах,
Но дух замешкался в последних для него воротах,
В предместье преисподней на людей проклятье наложил.

А оболочка злого духа растворилась
В объятиях бушующей волны,
И на века от любопытных глаз сокрылась,
Лишь провожая над собой челны.

И завязался бой меж колдуном и паладином,
Луч света бился против сгустка мрака,
В зените мощи рыцарь был неодолимым,
И колдуна сразила мощная атака.

Злой чародей повержен пламенным мечом,
Но ранил рыцаря отравленным ножом,
Не мог быть исцелен Риэлон никаким врачом,
Сильнейший воин вероломно был сражен.

Но с пораженьем злого чародея,
Орды приспешников теряли вдруг рассудки,
Дрались тогда друг с другом лиходеи,
И полегло все воинство за сутки...

А паладин в предсмертный час прошествовал под свод чертога,
И наказал своим пажам сокрыть его доспехи,
Лишь говорить о битвенном итоге,
Молчать о рыцарской заслуге в сим успехе.

На острове лежат с тех пор доспехи и клинок,
А тело рыцаря похоронили втайне ото всех,
И эти артефакты отыскать никто не смог,
Ведь каждого в чертогах тех ждет смерть, а не успех